На «Эвритмологических упражнениях» в Доме Рудольфа Штайнера в Берлине 15/16 ноября 2025 г.

Несколько дней назад мой друг, превосходный эвритмист, выступавший четырнадцать лет на сцене Гетеанума и ещё четырнадцать лет на сцене Голландского эвритмического ансамбля в Гааге, сказал мне с большим выражением:

«Знаете, за все эти годы мы ни разу толком не поработали вместе. Не было никакого обмена опытом о том, что каждый из нас пытался сделать, что каждый из нас переживал, наблюдал или думал! Мы только и делали, что выбирали музыкальные произведения и тексты песен, собирали и исполняли новые программы каждую неделю».

На рубеже тысячелетий тогдашний директор эвритмической секции Гётеанума упомянул в информационном бюллетене, что эвритмическое движение переживает кризис. Не уточняя дату, он назвал 1989 год началом кризиса. Моя книга «Условия эвритмической культуры – подвижной мысли и проникновенного жеста», опубликованная в 1989 году издательством «Фрайес Гейстеслебен», отражала моё понимание кризиса того времени. Выпущенная издательством тиражом в 2000 экземпляров, она быстро разошлась (оставшиеся экземпляры, возможно, ещё можно приобрести в книжном магазине «Энгель» в Штутгарте). Молодёжи, должно быть, удивительно представить, что до появления интернета и мобильных телефонов эвритмический «вторичный текст» изучался или, по крайней мере, приобретался таким количеством людей, интересующихся эвритмией (сегодня тираж в 200 экземпляров, вероятно, больше, чем можно было бы ожидать).

«Условия эвритмической культуры» были встречены сочувственным одобрением автора первой академической диссертации по эвритмии, представленной в немецкий университет в 1993 году. Томас Парр в своём эссе «Эвритмическое сценическое искусство Рудольфа Штайнера» в целом продемонстрировал отсутствие «интеллектуального, дискурсивного погружения в искусство эвритмии» и назвал моё короткое эссе «замечательным исключением».

https://seminarverlagbasel.com/R-A-Savoldelli-Bedingungen-eurythmischer-Kultur-Bewegtes-Denken-und-beseelte-Gebarde-p702665415

Парр отмечала, что она пыталась понять отдельные проявления эвритмических движений (например, во второй главе – организм музыкальных интервальных жестов) в свете духовной формы, которая их пронизывает, чтобы представить эвритмическую практику как путь познания, ведущий ко всё более индивидуальному переживанию этой сущностной основы. В этом, по-видимому, и заключался выявленный кризис эвритмии и вышеупомянутое замечание эвритмиста о недостаточном понимании этих подсознательно активируемых форм.

Рудольф Штайнер, основатель искусства эвритмии, не был эвритмистом. Так же, как великие умы, которые (начиная с Новалиса) смогли постичь пренатальную форму существования эвритмии во всё более конкретных утверждениях, не были танцорами. Я впервые привёл их поразительно конкретные описания того, что они считали будущим искусством движения, в первой главе моего учебника по эвритмии (см. берлинскую работу К.Ф.Э. Трандорфа и И.Г. Фихте). Это открытие было дополнено моим исследованием Новалиса и антропософии в главе «ИСТОРИИ ИСКУССТВА ЭВРИТМИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ» в «Поэтологии» Новалиса , где рассматриваются интуиции Гарденберга по этому вопросу. Одна из цитат Новалиса:

«В поэзии, которая есть, так сказать, лишь механический инструмент для создания внутренних настроений и образов восприятия, человек ищет — возможно, также — духовные танцы. — Поэзия = искусство вызывать эмоции».

Эвритмия также привносит свой вклад в поэзию Новалиса. Вспомните хотя бы начальную сцену его сказки «Эрос и Басня»:

«Когда представление началось, можно было заметить признаки живого участия всех присутствующих, самые странные выражения и жесты, словно у каждого в руке был невидимый инструмент, которым он старательно работал. В то же время в воздухе звучала нежная, но глубоко трогательная музыка, которая, казалось, исходила от причудливо переплетающихся в зале звёзд и других странных движений».

На задней обложке книги я прочитал: « Нынешний кризис эвритмии не является ни кризисом способностей, ни проявлением общей слабости воли, а кризисом сознания и, следовательно, кризисом общности». Мои преподаватели эвритмии в Дорнахе, выступавшие на сцене ещё при жизни Рудольфа Штайнера, в 1970-х годах неоднократно жаловались на всевозможные слабости влечения и воли, которые они наблюдали у молодого поколения того времени. Это странным образом противоречило тому факту, что я принял утверждение Рудольфа Штайнера как идеал для своей практики: «Эвритмия — это прежде всего, помимо всего прочего, попытка вновь включить волю во всё развитие человечества». (На 3-й лекции курса лечебной эвритмии)

Это кажущееся противоречие разрешается, если принять во внимание, что Рудольф Штайнер, конечно же, имел в виду свободу воли. Отсутствие свободы воли может привести к всевозможным достойным результатам, например, спортивным медалям и связанным с ними финансовым доходам, которых лишены любители эвритмии, но не может привести к подлинной художественной практике. Возникает вопрос: что же тогда заставило «первоначальных эвритмистов» возвыситься над собой? Очевидно, что это постепенно угасло после смерти Рудольфа Штайнера. И что многие из них лишь поначалу смогли усвоить духовные основы в ходе стремительного развития эвритмии (за редкими исключениями, такими как Аннемари Дубах ).

«Тот, кто обращается к сущностному мышлению, находит в нём и чувство, и волю, причём последнюю – также в глубине её реальности». (Дополнение к главе 8 «Фил. д. Фрейхейта») – Я представлял себе, что все, кто упражняется в эвритмии, найдут в переживании сущностного мышления в своей собственной душе способ вернуть себе энергию исследования и игрового экспериментирования, утраченную ими во время кризиса.

Так, в июне 1993 года, вслед за эвритмическим текстом Парра, в еженедельнике «Das Goetheanum» появилось моё эссе «Эвритмология – исследование ритма воли» , которое нашло мало сочувствующих читателей. Осенью 1993 года эссе, переведенное Алланом Стоттом, появилось в тогдашнем журнале эвритмистов в Англии. Другие коллеги в этой области с негодованием отвергли термин «эвритмология». В то время в моей дорнахской среде происходили гротескные случаи «осуждения», описывать которые три десятилетия спустя излишне.

На курсах эвритмии слишком мало внимания уделялось духовным наблюдениям, медитативному углублению мысли. Изменилось ли это с тех пор, или же этот вопрос устарел в связи с закрытием многих учебных центров, я не знаю. В любом случае, курс обучения, направленный на переживание сущностной мысли, может также привести к способности передавать лингвистическое выражение в телесные движения, исходя из интуитивно выраженной воли. В эвритмических движениях, вдохновлённых воображением и направляемых эго, два вида деятельности – движение и наблюдение, всегда практикуемые раздельно в повседневном сознании, – могут встретиться и проникнуть друг в друга. Эта цель не может быть достигнута за четырёхлетний (или даже семилетний) курс обучения, поскольку она является результатом не обучения, а самообразования, более того, продуктивного «воображения».

Неудивительно, что интерес к эвритмическим курсам среди молодёжи в XXI веке снизился. Это касается как тех, кто имел «практическую» направленность (например, корпоративная эвритмия), так и тех, кто был более ориентирован на эзотерические цели (паневритмически-софийная или ритуальная эвритмия). В конце прошлого века ко мне обратились студенты, изучавшие эвритмию в крупных тогда эвритмических школах. Они просили разъяснить положения моего текста на практическом занятии. Я узнал, что администрация школы отговорила их от изучения философских трудов Рудольфа Штайнера. Даже о курсах эвритмии, которые вёл Рудольф Штайнер, преподаватели не упоминали во время моего обучения в Гётеануме. Их изучение не входило в программу обучения. Преподаватели опасались, что студенты станут «слишком интеллектуалами», а студенты – что их преподаватели не смогут ответить на поставленные ими вопросы.

Существует ли безопасный путь, действенный метод для любителя эвритмии — будь то артист сцены, терапевт или педагог — укреплять и развивать в себе свободный, основополагающий художественный импульс? — Давайте ещё раз послушаем основателя эвритмии:

«Жизненное тело невозможно познать внешними, перцептивными средствами; его необходимо пережить внутренне. Чтобы познать его, необходимо развить своего рода художественную деятельность. Отсюда и настроение «Философии свободы», которое большинство людей никогда не осознаёт, – что оно всегда поражает на художественном уровне. Однако большинству людей не удаётся открыть его, потому что они ищут художественное в обыденном, естественном, а не в свободной деятельности». (Р. Сент, Штутгарт, 12 октября 1922 года)

Надеюсь, что моё эвритмическое предложение, которое после долгого перерыва я позволю себе назвать «Эвритмологическими упражнениями» , прояснило моё понимание и предотвратило возможные недоразумения. В многочисленных фрагментах, которые Новалис назвал «логологическими», он стремился проследить глубинную причину, делающую логику логичной, и дать мысленное и языковое выражение тому, что он наблюдал духовно. Соответственно, эвритмология – это не новая эвритмия, в чём меня обвиняли, а скорее попытка исследовать новое искусство движения, ещё не полностью преодолевшее кризис, как духовно-научный импульс и рассмотреть его с искусствоведческой точки зрения. Среди прочего, она проясняет, что делает эвритмическое движение эвритмичным, чтобы отличить его от гимнастических, танцевальных или телесно-энергетических движений, таких как йога или тайцзи.

Всё, что позволит получить более подробную практическую информацию, будет проходить в ходе двух встреч в эвритмическом зале Дома Рудольфа Штайнера. Пожалуйста, зарегистрируйтесь на обе встречи по адресу ra.savoldelli@das-seminar.ch. К сожалению, посещение только одного практического занятия невозможно. Стоимость курса составляет 20 евро и оплачивается в начале.